Выставка скульптур

О событии

Санду Бортник – универсальный скульптор. Создавал  произведения в бронзе, камне, фарфоре, керамике и т. д.  Диапазон творчества впечатляет – от малых форм до монументальных, от декоративных ваз до мистериальных композиций. При всем этом разнообразии в творчестве нет эклектики, все объединено стилистически, есть своя интонация, свой пластический язык.

За годы творческой деятельности Бортник участвовал во многих крупных выставках и фестивалях в России (Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Томск) и за рубежом (Дания, Молдавия, Киргизия, Румыния, Япония, Финляндия).

В Новосибирске Бортник особенно известен как организатор симпозиумов скульптуры (снежной, деревянной, каменной), как автор памятников кардиохирургу Мешалкину, академику Л.С.Сандахчиеву, монументальной композиции «Древо жизни» в Кольцово, памятника «Гимн Учителю», «Арки памяти малолетним узникам фашистских концлагерей».

Культовым объектом неформального внимания новосибирских влюбленных и молодоженов стала его работа, оставленная в Первомайском сквере после симпозиума каменной скульптуры. Она превратилась почти в интерактивный объект, густо покрытый своего рода «валентинками». И народная тропа к этой, едва ли не самой абстрактной скульптуре Новосибирска, не зарастет.

В музейных выставках Бортник представлял скульптуру малых форм, как бы «искусство для искусства». И эта заповедная, внутренняя часть творчества представляется наиболее интересной. Иногда – это самодостаточные внутренне-законченные пластические этюды, иногда – это работы (хоть и небольшие по формату), несущие значительный монументальный потенциал и предполагающие воплощение уже в другом формате и материале, что раскрывает творческую лабораторию уже сложившегося скульптора. В генезисе стиля «сканируются» несколько слоев. Это и «матвеевская традиция», культивируемая многие годы в Мухинке (Академии прикладного искусства им. Мухиной, ныне снова барона Штиглица), и самостоятельно осмысленный Мештрович, и засевший в этническом подсознании Бранкузи, и Генри Мур, можно также различить и присутствие традиций молдавского народного искусства, по крайней мере, на уровне простого и здорового мироощущения.

Его стиль чужд натурализма, литературной описательности, внешних эффектов. Творчество Санду не только интерпретация и изображение предметного вещного мира, но и, в большей мере, созерцание, невербальное мышление обобщенными пластическими образами. Его тяжеловатые, совсем негламурные формы словно напоминают о правдивой материальности мира. Спокойная, несуетливая пластика форм, равновесие текучих объемов, мягкий ритм льющихся линий пространственного рисунка отражают гармоничное восприятие мира.

Мир Бортника – пространство простых и устойчивых ценностей, не перегруженных спиритуализмом сущностей, получающих в процессе творческой работы художника чувственное пластическое воплощение.

Владимир Назанский, искусствовед, Санкт-Петербург.